самого касающегося Лермонтова, к сожалению, ничего нет. Старинные реликвии, принадлежавшие когда-то бабушкам и дедушкам, уже разошлись: кое-что пропало, другое продано. Впрочем, у его жены, Марии Марковны, сохранился еще доставшийся ей по наследству альбом Марии Дмитриевны Жедринской, супруги того Жедринского, который в конце 60-х годов был курским губернатором. В альбоме имеется стихотворение Апухтина, собственноручно им вписанное.
– Может быть, вам любопытно взглянуть? – гостеприимно спрашивает Фокин. – Автограф Апухтина еще не опубликован.
Апухтин?.. К чему мне Апухтин? К работе моей никакого отношения он не имеет. Но Фокин уже достает из письменного стола большой альбом в темно-синем бархатном переплете. Действительно, на первой странице – стихотворение Апухтина, посвященное хозяйке альбома.
Я не запомнил его точно: помню только, Апухтин пишет, что нашел «оазис» под кровом губернаторского дома и отдыхал там душой, что он снова уходит в далекий путь, но надеется сложить когда-нибудь свой страннический посох «у милых ног» курской губернаторши. Под стихотворением – число: «2 августа 1873 года». Стало быть, первая страница этого альбома написана через тридцать с лишком лет после смерти Лермонтова. Что интересного может заключаться для меня в этом альбоме?
– Ничего нового, кроме Апухтина, в этом альбоме нет, – предупреждает Фокин. – Пожалуй, не стоит и перелистывать. Все остальное – давно известные стихи, которые сама Мария Дмитриевна просто переписывала из книг.
В самом деле, стихи все известные: «Выдь на Волгу…» Некрасова, «Сенокос» Майкова, Лермонтов – «На севере диком стоит одиноко…». Потом— стихи Фета, какого-то Свербеева, опять Некрасов, Тютчев, Пушкин…
Я уже собираюсь отдать альбом, перевернул еще несколько страниц… И вдруг! Вижу— рукою Жедринской переписано:
В альбом Н. Ф. Ивановой
Что может краткое свиданье
Мне в утешенье принести?
Час неизбежный расставанья
Настал, и я сказал: прости.
И стих безумный, стих прощальный
В альбом твой бросил для тебя,
Как след единственный, печальный,
Который здесь оставлю я.
М. Ю. Лермонтов
И даже год указан: «1832».
Я прямо задохнулся от волнения. Неизвестные стихи! К Ивановой! И фамилия ее написана полностью! Да так только в сказке бывает! Прямо не верится. И откуда взялось это стихотворение, да еще в альбоме 70-х годов? Перевел глаза на соседние строки… А!
В альбом Д. Ф. Ивановой
Когда судьба тебя захочет обмануть
И мир печалить сердце станет —
Ты не забудь на этот лист взглянуть
И думай: тот, чья ныне страждет грудь.
Не опечалит, не обманет!
М. Ю. Лермонтов
И снова год: «1832».
Перевернул страницу: «Стансы» Лермонтова. И тоже неизвестные!
Мгновенно пробежав умом
Всю цепь того, что прежде было —
Я не жалею о былом:
Оно меня не усладило.
Как настоящее, оно
Страстями бурными облито,
И вьюгой зла занесено,
Как снегом крест в степи забытый.
Ответа на любовь мою
Напрасно жаждал я душою,
И если о любви пою —
Она была моей мечтою.
Как метеор в вечерней мгле,
Она очам моим блеснула,
И, бывши всё мне на земле,
Как все земное, обманула.
М. Ю. Лермонтов
– Этот альбом, – говорит Фокин, иронически наблюдая за тем, как я его изучаю, – собственно, уже не принадлежит Марии Марковне. Она уступила его Государственному литературному музею, и с завтрашнего дня он поступает в их собственность. Поэтому я просил бы вас: пусть то, что мы его с вами рассматриваем, останется между нами…
– Можете быть уверены, – бормочу я, а сам думаю: «Сказать ему или не говорить, что в альбоме – неопубликованный Лермонтов? А вдруг он решит не продавать альбом, оставит его у себя, а потом что-нибудь случится – и стихотворения, уже раз уцелевшие чудом, погибнут, как погибли десятки других лермонтовских стихов!.. Нет, думаю, не стоит подвергать альбом риску. Продал – и продал».
И я возвратил ему альбом со словами:
– Да, очень интересный автограф Апухтина.
А на следующий день побежал в Литературный музей и, словно невзначай, спрашиваю:
– Вы, кажется, покупали альбом у Фокина?
– Купили.
– Посмотреть можно?
– Нет, что вы! Он еще не описан. Опишут – тогда посмотрите.
Опишут?! Это значит: обнаружат без меня лермонтовские стихотворения – и пошла тогда вся моя работа насмарку.
Зашел снова через несколько дней:
– Ну что? Альбом Жедринской не описали еще?
– Нет, уже описали.
Стараюсь перевести незаметно дыхание:
– А что там нашли интересного?
– Особого ничего нет. Только автограф Апухтина.
Я прямо чуть не захохотал от радости. Не заметили!!!
И тут же настрочил заявление директору с просьбой разрешить ознакомиться с неопубликованным стихотворением Апухтина. Но скопировал я, конечно, не Апухтина, а стихотворения Лермонтова. И только после этого попросил разрешения опубликовать их.
Прощанье с Н. Ф. И.
Остается объяснить, как неизвестные стихотворения Лермонтова попали в альбом курской губернаторши.
Это довольно просто. С 1836 года Наталия Федоровна поселилась с Обресковым в Курске. Дарья Федоровна прожила в этом городе до самой смерти. А после нее там продолжали жить ее дочери. Понятно, что стихи Лермонтова, посвященные сестрам Ивановым, курские любительницы поэзии переписывали из их альбомов в свои. И таким же путем в 70-х годах стихи эти попали наконец в альбом Жедринской.
Может быть, кто усомнится: лермонтовские ли это стихи?
Лермонтовские! Окончательным доказательством служит нам то, что несколько строчек из «Стансов», обнаруженных в фокинском альбоме, в точности совпадают с другими «Стансами», которые Лермонтов собственноручно вписал в одну из своих тетрадей, хранящихся ныне в Пушкинском доме.
Теперь уже становится более понятной вся история отношений Лермонтова с Н. Ф. И. Теперь уже ясно, что и под зашифрованным обращением «К***» в замечательном стихотворении 1832 года скрыто имя все той же Ивановой.
В последний раз обращается Лермонтов к Н. Ф. И., чтобы навсегда с ней расстаться. С какой горечью говорит он ей о двух протекших годах! И с какой гордостью – о своем вдохновенном труде, с какой верой в великое свое предназначение!
Вот они, эти стихи на разлуку:
Я не унижусь пред тобою;
Ни твой привет, ни твой укор
Не властны над моей душою.
